Швейцарские судебные приставы наложили обеспечительные меры на активы Nord Stream 2 AG по требованию «Нафтогаза Украины». Аналитики говорят о сугубо формальном характере этой меры и множестве противоречий, связанных как с ней самой, так и с итогами предварившими ее судебного процесса

Кое-что не предусмотрели

Nord Stream 2 AG зарегистрирована в швейцарском городе Цуг. Ее официальный представитель Йенс Мюллер рассказал, что компания получила предписание по замораживанию активов во исполнение требований о долгах против «Газпрома», но, по данным ТАСС, не уточнял больше никаких подробностей. Агентство РИА Новости передает, что предписание выдано по требованию компании «Нафтогаз Украины».

Стокгольмский арбитраж в начале года вынес постановления по спорам «Газпрома» и «Нафтогаза» в отношении контрактов на поставку и транзит газа соответственно, обязав в итоге российскую компанию выплатить украинской 2,56 млрд долларов. В марте «Газпром» обжаловал в суде Швеции решения арбитража Стокгольма.

Сейчас «Нафтогаз» пытается взыскать в Швейцарии 2,56 млрд долларов по решению арбитража Стокгольма от 28 февраля текущего года. В рамках этого процесса судебные приставы посетили офис компании в Швейцарии. В ответ на заявления украинских властей «Газпром» пообещал защищать свои права в соответствии с законом.

Механизм введения обеспечительных мер достаточно прост, рассказывает партнер юридической компании «НАФКО-Консультанты» Ирина Мостовая: имея на руках решение арбитражного суда, представители «Нафтогаза» обращаются в местные суды стран, в которых могут находиться принадлежащие Газпрому активы. В соответствии с положениями Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение арбитражных решений, вынесенных на территории иного государства, местным судом выдается исполнительный лист, и приставы могут приступить к аресту имущества.

Все вроде бы просто. Но есть ряд весьма важных нюансов, говорит юрист. Во-первых, стоимость имущества (активов), на которое могут быть наложены обеспечительные меры, не может превышать размер требований по решению суда, поэтому — нет, просто взять и арестовать трубу, стоимость которой в несколько раз превышает 2,6 млрд долларов, просто так нельзя. Во-вторых, дочерние структуры не могут отвечать своим имуществом по долгам материнской компании, к тому же Nord Stream AG, помимо «Газпрома», которому принадлежит 51%, имеет и других акционеров, чьи интересы в связи с наложением обеспечительных мер могут быть нарушены, а это недопустимо.

В-третьих, продолжает Ирина Мостовая, даже арест доли «Газпрома» в Nord Stream AG не стал бы препятствием для работы компании, поскольку обеспечительные меры предполагают лишь наложение ограничений на отчуждение актива в пользу третьих лиц, чего «Газпром», скорее всего, никогда и не предполагал совершать, так что до выставления на торги, до которых, опять же скорее всего, не дойдет, структура собственности швейцарской компании ни коим образом не меняется. А поскольку, подчеркивает она, «дочки» не могут отвечать за долги материнских компаний, то и арест счетов можно исключить, таким образом, работе компании ничто мешать не будет.

Кроме того, акции Nord Stream AG и Nord Stream 2 AG находятся в залоге у европейских банков, а наложение обеспечительных мер на обремененные залогом активы, исходя из общих принципов права, привело бы к нарушению интересов залогодержателя, отмечает она. В некоторых странах обращение взыскания на залоговые активы запрещено.

Дальше ситуация будет развиваться, скорее всего, так, предполагает Ирина Мостовая: «Газпром» будет искать возможность отменить или пересмотреть решение Стокгольмского арбитража и принципиально отказываться исполнять текущее решение. «Нафтогаз» тем временем будет ходить по европейским судам и требовать введения обеспечительных мер. «Газпром» же будет обращаться в те же суды с требованием снять аресты. Так может продолжаться бесконечно долго.

Третье лицо не удалось скрыть

После несправедливого, по мнению российской стороны, решения арбитража «Нафтогаз» неоднократно неверно искажал решение суда — позиционируя, что это окончательная победа над «Газпромом», напоминает управляющий партнер HEADS Consulting Александр Базыкин. Между тем по факту сложно определить кто же здесь выиграл больше, поскольку Стокгольмский суд все же частично признал вину и за «Нафтогазом», обязав его выплатить 2 млрд долл. за поставленное ранее топливо — поэтому-то из суммы претензий в 4 с лишним миллиарда долларов «Газпром» должен «Нафтогазу» только 2,6 млрд — а также обязал его закупать у «Газпрома» не менее 4 млрд куб. м газа в год с начала этого года и до истечения транзитного контракта, то есть ровно два года.

Рвение «Нафтогаза» получить деньги с «Газпрома» по долгу как можно быстрее теперь понятно, говорит эксперт. По апелляции может быть вынесено неизвестно еще какое решение – а вдруг этот суд учтет замечания российской компании относительно того, что решение Стокгольмского суда могло быть необъективным. Более того, есть обоснованная претензии от «Газпрома», что якобы значительная часть арбитражного решения написана не арбитром, а некоей третьей стороной, в то время как согласно общепринятым нормам, никто не имеет права подменять арбитров.

В частности, к такому выводу «Газпром» пришел благодаря привлечению эксперта-лингвиста, который выявил несоответствия в текстах решений. Этот довод является новым доказательством серьезных нарушений шведского права и может стать основанием для полной отмены решения. Учитывая, что решение по апелляции «Газпрома» будет рассматриваться совершенно другим составом арбитров и в другом округе, шансы на оспаривание велики, но опять же сказать точно нельзя, необходимо ждать, указывает Александр Базыкин.

Что касается ареста активов акционерных компаний Nord Stream 2 AG и Nord Stream AG, то пока речь идет о наложении обеспечительных мер на доли «Газпрома», которые он там имеет. В этом так называемом аресте, уверен Александр Базыкин, нет пока очевидной угрозы для деятельности ни работающей, ни только строящейся трубы, поскольку это, во-первых лишь дочерняя структура. Во-вторых, помимо «Газпрома» ими владеют в равных долях его европейские партнеры, то есть наложение такого ареста автоматически ущемляет их права, что так же можно оспорить. Более того в качестве аргумента будет также играть тот факт, что стоимость доли «Газпрома» в этих компаниях намного превышает сумму требований «Нафтогаза».

Кроме того, дочерняя структура в лице NS AG не может всецело отвечать своим имуществом по долгам материнской компании. Поэтому, полагает Александр Базыкин, скорее это все выглядит такой показательным шагом со стороны Украины, который приведет к тому, что в дальнейшем обеспечительные меры будут сняты, а «Нафтогаз» вынужден будет искать новые попытки взыскать долг с «Газпрома», пока, конечно, новый арбитражный суд не вынесет свое решение по апелляции. Но в том, что эта тяжба продолжиться еще не один год тоже никто не сомневается.